Глаукома: Внутреннее перерождение семьи в ситуации болезни

Преодоление – стратегия жизни семьи

Как страшно видеть, когда у человека.. болезнь не кончается…и после короткого срока, в течение которого мы его жалеем,.. возимся с ним, мы начинаем холодеть

Дорогие друзья!

Эта статья предназначена семьям больных глаукомой или семьям с людьми группы риска развития возрастной глаукомы.

В первые дни существования проекта, обращаясь к своей аудитории, мы уже говорили о том, что в момент непосредственного восприятия диагностированной глаукомы «психологический нокдаун» испытывает не только сам больной, но и его семья и ближайшее окружение. По мере адаптации к болезни, с течением времени, запускаются психологические механизмы адаптации, идут достаточно трудные и длительные периоды ресоциализации и поиска реальных способов возвращения к прежнему качеству и привычному образу жизни.

Эти трудности неизбежно проходит вместе с больным глаукомой его семья, поскольку не все семьи психологически готовы к ежедневному душевному труду поддержки и сопровождения.

Поэтому специалисты говорят, что семья больного глаукомой не только помогает ему, но и определенным образом перерождается сама.

О трудности и необходимости душевного труда по преодолению собственной инертности во имя близкого (больного) человека прекрасно говорил в своих беседах с людьми митрополит Антоний Сурожский (1914-2003), воспитанник Сорбонны, врач-хирург, участник антифашистского Сопротивления, доктор богословия Абердинского и Кембриджского университетов, старейший иерарх Русской Православной Церкви.

Простой и доступный пониманию любого человека язык его обращений к собравшимся, ощущение, что митрополит дружески и серьезно говорит с каждым, общечеловеческие ценности и вечные вопросы нравственности, душевного здоровья во внутрисемейных и межличностных отношениях – причины непреходящей гуманитарной ценности наследия митрополита Антония.

В силу общечеловеческого масштаба вопросов, о которых митрополит Антоний говорил с собравшимися, его проповеди и беседы универсальны и в них любой неравнодушный человек, в том числе необязательно православный и необязательно воцерковленный, может найти совет в трудный момент жизни. На фотографиях отца Антония видно, что он был открыт общению в любом окружении: https://www.pravmir.ru/mitropolit-antonij-surozhskij-momenty-zhizni-32-redkie-fotografii/.

В том числе, в книгах Владыки можно найти фрагменты, прямо относящиеся к душевному труду преодоления окружающими, а не только самим больным, поведенческого стереотипа лености и слабости. Мы знаем, что такие стереотипы встречаются в семьях хронически больных.

Посвятим эту статью таким фрагментам и прочитаем их вместе.

Приведенные ниже фрагменты бесед и проповедей объединяет четкий, психологически-ориентированный посыл:

Пожилой человек с телесным дефектом (в нашем случае – под угрозой утраты зрения), с «букетом» уже имеющихся заболеваний и личностных недостатков, остается, как правило, носителем жизненного опыта, источником душевной мудрости и света для своей семьи. Чтобы ему помочь, члену семьи среднего возраста нужно перестроить себя, преодолеть душевную лень, быть психологически пластичным. При этом, имея в виду помощь больному, следует не душить его заботой, не отнимать мотивацию к выздоровлению, а стимулировать ее и находиться рядом.

Итак,

«..В разные годы, в разном возрасте, при разных обстоятельствах, мы должны жить по-разному. Один французский стихотворец сказал: В молодом человеке горит огонь; в старом человеке светит свет. Надо уметь, пока горит огонь – гореть; но когда прошло время горения, – суметь быть светом. Надо в какой-то момент жизни быть силой, в какой-то – тишиной. И каждый из нас должен задуматься над тем, где он находится и умеет ли он совершить этот переход от творческой силы к созерцательному свету. Людям порой больше нужен свет, чем наша деятельность; нужна глубокая тишина,..глубокое понимание, которое можно дать человеку только тогда, когда сам внутренне успокоишься, но не путем застоя…» (здесь и далее курсив наш – ред.)

«..Не надо убегать суда над собой, говоря: я же люблю людей! .. Людей, когда они далеко, мы все любим. .. Мы любим очень немногих, но и тех не умеем любить без оглядки, без условий. Мы ссоримся, холодеем, отворачиваемся. .. Апостол Павел нам говорит: «Носите тяготы друг друга». Тяготы – это не только невзгоды, это вся тяжесть другой личности, другого человека».

«…Некоторое время нести тяготу чужого горя, не очень продолжительной болезни, короткой ссоры мы все умеем; но как страшно бывает видеть, что когда у человека горе неизбывное, болезнь не кончается, нужда не прекращается, то после короткого срока, в течение которого мы жалеем человека, окружаем его вниманием, носимся, возимся с ним, мы начинаем холодеть: неужели конца-края не будет его болезни, его нужде, его горю? Пора бы ему выздороветь! Пора бы ему встряхнуться, опомниться! Неужели всю жизнь мне с ним возиться?!»

«… Не в том беда, что мы не многих любим, – мы неспособны любить очень многих, наше сердце узко; но как мы плохо, нетерпеливо, неласково, неумно любим и тех, о ком говорим, что они нам дороги! Как нам надо задуматься над теми, кто нас окружает, и поставить себе вопрос: какова моя любовь к ним? В радость? Или в тягость? Потому что бывает и так, что наша любовь может удушить человека, она для него не свобода, а рабство; человек стонет от того, что мы называем «любовью», когда мы знаем лучше него, что ему нужно, в чем его счастье, где его радость; когда мы у него отнимаем всякую искорку свободы, творчества, потому что сами хотим управлять его жизнью так, чтобы ему «лучше» было…»

«.. Если б мы только хоть раз могли увидеть последствия того, что мы делаем или чего не делаем; если бы только мы могли видеть, как сказанное или несказанное слово, совершенный или несовершенный поступок являются началом всякого рода событий в жизни другого человека, видеть, как окончательно бывает в судьбе одного человека слово или мгновенное движение другого… Но если мы настолько невнимательны к себе, то, конечно, мы еще невнимательнее к другим; то, что с ними делается, проходит совершенно мимо нас».

«… Мерой, которой вы мерите, отмерится и вам; и как вы прощаете, простят и вас; всё, чего вы не простите, будет удержано против вас… Быть способным сказать: прости, как я прощаю – это одна из величайших проблем жизни…»

«Человек должен пройти три стадии: раба, наемника и сына. Раб – это тот, кто повинуется из страха; наемник – тот, кто оказывает послушание за плату; сын – тот, кто действует по любви…. Мы не должны быть покорно готовыми терпеть Божью волю, как мы часто воспринимаем. Должна быть положительная настроенность …, должны быть отношения не неопределенного благожелательства, а нечто чрезвычайно глубокое, связывающее нас вместе».

«..Знание, которым я обладаю сегодня, может наполнить все мое существо, но только в том случае, если я заживу в меру того, что мне было дано. Оно будет бесполезно, если моя вера не станет верностью. Пока я не научился быть верным своему знанию, верным себе, я не смогу расти дальше, разумеется если не случится катастрофа, не произойдет нечто такое, что потрясет меня до глубины души и полностью поставит меня под вопрос»

Мы намеренно не приводим полностью даже фрагменты текста, принимая во внимание, что аудитория проекта может быть далека от вопросов православной веры и/или принадлежать другим религиозным конфессиям, обращая внимание прежде всего на смысл и даже порядок слов, которые универсальны.

При желании читатель может ознакомиться с классическими текстами Антония Сурожского самостоятельно и узнать из них что-то необходимое именно ему.

Удачи.

Использованы материалы изданий:

Митрополит Сурожский Антоний. Школа молитвы. «Христианская жизнь». Клин, 2000. – 492 с.

Митрополит Сурожский Антоний. Таинство примирения. Фонд «Духовное наследие митрополита Антония Сурожского». ─ Изд. Волков П.С., 2016. – 240 с.

Митрополит Сурожский Антоний. Уверенность в вещах невидимых. Последние беседы. ─ М.: Никея, 2015. ─ 288с.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *